Заговор от клеветников, чьи имена неизвестны.
Если на человека пишут анонимки, возводя на него напраслину, или клевещут в Интернете, позоря его доброе имя, то этот заговор найдет врагов и накажет их непременно.
Пойдите вечером на кладбище, встаньте так, чтобы с одной стороны была мужская могила, а с другой - женская. Кланяйтесь обоим могилам в пояс и говорите:
"Мать сыра земля, ты
мертвецов укрываешь,
Грешных и святых принимаешь.
Прими и мою кручину:
И как пойдет по тебе враг мой,
Ты его его же кровью умой,
Пусть пьет, пока не упьется,
Бьется о тебя, пока не убьется.
И покуда душа его обо мне не заболит,
Сие мое заклятье с него не слетит.
Как сохнет трава твоя, мурава,
Так пусть сохнет душа его и голова.
Знаю я три потайных, три заветных листа,
Три невидимых Божьих ключа.
Один ключ будет открывать,
Второй врага добывать,
А третий ключ будет помогать
Судить, рядить, клеветника победить.
Иди, слово, в слово, ступай, дело, в дело.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь."
Если на человека пишут анонимки, возводя на него напраслину, или клевещут в Интернете, позоря его доброе имя, то этот заговор найдет врагов и накажет их непременно.
Пойдите вечером на кладбище, встаньте так, чтобы с одной стороны была мужская могила, а с другой - женская. Кланяйтесь обоим могилам в пояс и говорите:
"Мать сыра земля, ты
мертвецов укрываешь,
Грешных и святых принимаешь.
Прими и мою кручину:
И как пойдет по тебе враг мой,
Ты его его же кровью умой,
Пусть пьет, пока не упьется,
Бьется о тебя, пока не убьется.
И покуда душа его обо мне не заболит,
Сие мое заклятье с него не слетит.
Как сохнет трава твоя, мурава,
Так пусть сохнет душа его и голова.
Знаю я три потайных, три заветных листа,
Три невидимых Божьих ключа.
Один ключ будет открывать,
Второй врага добывать,
А третий ключ будет помогать
Судить, рядить, клеветника победить.
Иди, слово, в слово, ступай, дело, в дело.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь."
